Проснулся так же легко, как и уснул. Вообще, разум словно включил какие то защитные механизмы, и вся вчерашняя боль и страдание из за Лиды начисто растворились в боевых планах на жизнь и, в частности, на сегодня.

Немного побаливали мышцы, а потому успехов в подтягивании и отжиманиях не было. Зато в беге я одолел на круг больше, чем вчера.

Далее по плану контрастный душ, завтрак и сборы на работу.

До выхода оставалось еще минут пятнадцать, я вышел на балкон и закурил.

Думаю, когда осилю двадцать подтягиваний и тридцать отжиманий, я могу смело идти в тренажерный зал без страха опозориться. Скорее бы. Жажда жизни охватила меня. Было очень горько за потерянное время. Пять лет убил ни на что! Обрюзг, обзавелся шикарным животом, так недалеко и до зеркальной болезни. Жены нет, девушки нет, детей – тоже нет. С ума сойти, если я прямо сейчас заведу ребенка, то когда он закончит школу, мне будет сорок пять лет! В квартире будто Мамай побывал, обшарпанные обои, затертый скрипучий паркет, заржавевшие краны.

На что я убил пять лет своей жизни?

– Су ка! – заревел я белугой с балкона.

Испуганное воронье слетело с крыши и каркая, осмеивало мое потерянное время.

Все, баста! Больше ни одной потерянной минуты!

***

У Лидки с Панченко началась большая любовь. На работу приходили вместе, обнявшись, невыспавшиеся, но полные энергии и счастья. Да, я завидовал Косте, особенно первое время. Лида, судя по всему, разорвала с Лёней «Ткачём» ради Панченко – тут бы любой позавидовал, не только я, любивший её долго и безответно.

Но время шло, штормовые бури в душе поутихли, а потом и вовсе наступил штиль. Общаться с Лидой я стал сухо, официально и только по работе. Прошли ли мои чувства к Лиде навсегда? Я не знаю. Но произошедшее безусловно дало мне крепкий пинок, придав ускорение в моем саморазвитии. Уязвленное самолюбие, победно злорадные взгляды Кости, одновременно поддержка и подначки Лёхи заставляли меня работать и работать над собой.

Я давно хотел заняться своей речью. Как я уже рассказывал, голос у меня не самый громкий, можно сказать тихий, да и дикция отнюдь не дикторская. Как говорил Наполеон, «кто не умеет говорить, тому карьеры не видать». Помните, как запросто Лёха увел меня из магазина пить пиво? Внешний вид у него тогда был неважный, но я то пошел за ним! Сейчас я понял почему: речь! Говорить то мы все умеем, но говорить уверенно, четко, увлекательно и, в то же время, логично может не каждый. И я не умел.

В интернете нашел несколько хорошо себя зарекомендовавших тренингов по риторике и ораторскому искусству и записался на один из них.

При графике занятий три раза в неделю у меня оставались еще четыре свободных вечера. Что там у нас по плану? По плану у нас – вождение и получение водительских прав. Вот и отлично. Записался в автошколу около дома.

Свободным осталось воскресенье. Лёха предложил по воскресеньям играть в футбол и ходить в сауну, на что я с радостью согласился. Как он сказал, и аэробная тренировка и отдых.

И еще легкий штрих в моё идеальное расписание – купленный оксфордский англо русский словарь. Учить по десять новых слов в день представлялось мне делом нехитрым. А после вождения можно и на курсы английского записаться.

***

– Неплохо играешь, – заметил Лёха. – Занимался раньше?

– Да нет, в детстве много играл, – ответил я.

Мы сидели в сауне, неторопливо потягивая холодное пиво. В футбол я сегодня играл впервые после семилетнего перерыва, но ежедневный бег по утрам помог не выдохнуться на первой же минуте. Попал я в одну команду с Лёхой, он стоял на воротах, а меня поставили в защиту, где я и отыграл весь первый тайм. Потом переставили в нападение – видимо понравилась моя обводка и поставленный удар.

Играли в мини футбол, пять на пять, и позиция «нападающего» была номинальной – отрабатывать приходилось по всему полю небольшого спорт зала.

Мы уже попарились, отдохнули с девочками и вели размеренную беседу.

– А гол ты классный забил, их вратарь даже не шелохнулся, – сказал Лёха. – Ты меня в последнее время вообще часто приятно удивляешь.

– В смысле?

– В прямом. Движешься семимильными шагами, как будто боишься куда то опоздать. Молодец, в общем. Еще есть чем похвалиться?

– Заканчиваю курсы ораторского искусства. Хожу после работы, три раза в неделю.

– А это еще зачем?

– Чтобы говорить красиво.

– Цицерон, блин, – улыбнулся Лёха. – Меня бы попросил, я бы тебе эти месячные курсы в два занятия уложил. На «стрелке» был когда нибудь?

– Слава богу, не приходилось.

– А зря, кстати. Вот там ораторское мастерство оттачивается ускоренными темпами, а излишняя риторика, что по сути – пустословие и болтовня, заменяется на логику и уверенность. Ты знаешь, есть такие мужики, в легкую докажут тебе, что черное – это красное. И ты согласишься.

– Возможно, но для меня это пока не актуально. В автошколу записался, – продолжил я.

– Давно пора! Железного коня еще не присмотрел?

– Для начала возьму что нибудь наше, не новое. А то новую тачку разбивать жалко.

– Ты опять за прежнее? – воскликнул Лёха.

– Не понял, – удивился я.

– Новую разбивать жалко, – передразнил он меня. – Ты еще машину не купил, права даже не получил, а уже не сомневаешься, что попадешь в аварию!

– А вдруг? Мало ли… – возразил я.

– А страховка на что? А глаза, чтобы видеть и голова, чтобы не забывать пристегиваться? Разобьет он. Все аварии – это следствие лихачества и невнимательности. Ты лихач и разиня?

– Нет.

– А раз нет, бери сразу нормальную тачку. Чтобы перед девчонками не позориться.

– Да какие там девчонки! – сказал я. – Мне на работу и с работы только!

– А на работе девчонок нет, – прищурившись, ухмыльнулся Лёха. – Я тебя правильно понял?

– А на работе больше нет. У Ритки новое увлечение, а Лида с Панченко сейчас.

– Да ты что! – удивился Лёха. – Ну и ну! Стало быть – ты снова один?

– Один, Лёха. Да и времени у меня на девчонок нет: работа, курсы всякие…

– Серега! – торжественно перебил меня Лёха. – На девчонок время всегда есть!

Лёха неисправим. Порассуждав о прелестях женского пола, он неожиданно перескочил на другую тему.

– Слушай, ты мускулами обрасти не хочешь?

– Хочу, – загорелся я. – А как?

– Как… Я не золотая рыбка, так что ответ один – качаться. Подкачаешься, обрастешь мясом, потом не грех и на рукопашку записаться. У меня такой тренер знакомый есть… – Лёха мечтательно закатил глаза. – Брюса Ли он из тебя, конечно не сделает, но драться научит. Хочешь?

– Конечно, – не сомневаясь, ответил я.

– Вот и договорились. Закончишь свою школу риторики, получишь права и самое время заняться физическим развитием… Правда уж как то резво ты начал. Теперь важно не утратить пыл, не терять интерес. Смотри, не загони себя. В таком то темпе.

Лёха задумался. Я понял, что он имел в виду. Но объяснять ему, что заставило меня войти в такой ритм мне не хотелось. Выкинутые из жизни пять лет – это моя личная трагедия. У кого то может и есть время развиваться постепенно, не гоня лошадей, но только не у меня.

Продуктивный разговор получился. Да что там лукавить, с Лёхой любая пьянка превращалась в продуктивную беседу. Он словно готовил кирпичи, а мне оставалось лишь найти им место.

Дверь приоткрылась, оттуда высунулась лукавая девчачья мордашка:

– Мальчики, повторить не хотите?

– Хотим! – дружно заорали мы.

Кирпич двенадцатый

В новом, ужесточенном ритме, время летело быстрее. Как я и предполагал, уже через месяц я смог отжаться тридцать раз, а подтягиваться стал, как и раньше, не меньше двадцати за подход. Так что в тренажерный зал пошел без особой боязни того, что меня засмеют.

Тренер, невысокий коренастый мужичок в спортивке, показал, где переодеваться. Лёха, который порекомендовал мне этот зал, сказал, что его зовут дядя Миша. «Серега, ты не смотри на то, что зал находится в подвале, или что тренажеры там не новые. Дядя Миша свое дело знает, а железо – оно везде одинаковое», – спросил он.

Результат, Лёха, результат. Дядя Миша так дядя Миша.

Зал действительно непрезентабельный. Но цены божеские, а когда дядя Миша узнал, что я от Лёхи, то сразу как то потеплел и повел к себе в каморку.

– Лёшка? Верняк? Это же мой ученик, начал бы он не так поздно – больших успехов бы добился в культуризме, – рассказывал Михаил. – А пришел к нам такой щупленький, забитый, ну как ты примерно.

– А Алексей давно у вас тренировался? – спросил я.

– Лешка то? Года полтора, как перестал ходить. Ну ладно, давай к делу. На что хочешь работать? На силу? На массу? Или на рельеф?

Вот это новость. Я то думал эти атлеты просто бездумно железки тягают да стероиды жрут.

– А разница то в чем?

– Система тренировок различная. Ну, на рельеф тебе пока рано работать, не из жира же рельеф будем складывать, – улыбнулся дядя Миша. – Поэтому предлагаю сначала набрать мышечную массу, поработать на силу. Заниматься будем раз в четыре дня.

– А что так редко? Я слышал, некоторые занимаются чуть ли не каждый день, – спросил я.

– Пойми простую истину – мышцы не растут сразу после тренировки. Двое трое суток они восстанавливаются. Если тренироваться каждый день или через день, то времени для роста у них не будет совсем. Усвоил?

– Усвоил.

– Вот и отлично.

Тренировка заняла около сорока минут. Дядя Миша сказал, что хватит одного подхода на каждое упражнение с максимальным отягощением. Кроме того, добавил он, лучше не перенапрягаться, лучше чуток не доработать, зато потом с большим желанием придешь на следующую тренировку.

После тренировки он ушел к себе, а я остался разносить «блины» и гантели по своим местам. Закрыв шкафчик с «железом», оглядел напоследок зал и на выходе услышал за спиной:

– Слышь, ты, покачался?

Я обернулся. Невысокий лысый плотно накаченный парень, вытирая лоб полотенцем, открыто скалился.

– Покачался, – ответил я.

– Ну ты это… Качельки убери за собой, – заржал лысый, которого моментально поддержали хохотом другие «качки».

– А вы что, качаться не будете что ли? – спросил я в тон ему, дождавшись затишья.

Хохот затих. Лысый отложил полотенце, встал и подошел ко мне. Нелегко было не отводить глаз от налитых кровью глаз лысого, но у меня получилось. Я замер, просчитывая обстановку. Но все решилось проще:

– Иван, – сказал лысый, разряжая обстановку, и протянул мне руку.

– Сергей, – ответил я.

Рукопожатие было коротким, но крепким. Иван оценивающе обвел меня взглядом и вернулся к тренажером. Остальные, утратив интерес, продолжили тренировку.

После душа я зашел к дяде Мише попрощаться. Он что то писал в тонкую, засаленную тетрадку, но увидев меня, закрыл тетрадь и сказал:

– Сереж, чем то ты мне напоминаешь того Лешку, пришедшего к нам в первый раз. Постарайся в отличие от него, не прекращать тренировок. А потом втянешься.

Напоследок он порекомендовал хорошо питаться и налегать на пищу, богатую белками.

***

На вечерний Большой проспект я вышел посвежевшим и воодушевленным. Шел мягкий, оседающий на ресницах, снег. Перекинув сумку через плечо, я направился к закусочной через дорогу, чтобы перекусить и выпить свежевыжатого сока.

Внутри светло и уютно. Я сделал заказ и стал разглядывать окружающих. Справа сидят парень с девушкой, скорее всего у них первое свидание. Такой вывод я сделал на том простом основании, что парень напряженно, с деланным энтузиазмом (вот сейчас, сейчас будет смешно!) рассказывал анекдот. Девушка внимательно слушала, видно, что анекдот ей известен, но правила хорошего тона не позволяют перебить собеседника. Поймал себя на мысли, что я бы вел себя иначе. Это же первое свидание, а тут важнее заинтересовать собеседника, вести диалог, а не пытаться забить разговорные пустоты бородатыми анекдотами.

При первом общении с девушкой лучше отказаться от роли шута, этакого веселого компанейского парня, травящего анекдоты и веселые истории одну за другой. Гораздо проще и продуктивнее общаться с ней, задавая вопросы и, в свою очередь, отвечая на них. Самое главное, как говорил Глеб Жеглов, интересоваться искренне. А если девушка тебе нравится, то искренне интересоваться её жизнью – не самая сложная задача.

Но этот парень пошел явно не тем путем. Вот уже все анекдоты рассказаны, предпринята попытка рассказать о друге Мишке с параллельного потока, который – вот умора! – покрасил волосы в красный цвет. Девчонка явно скучает. Ей нафиг не нужен красноволосый Мишка, ей интересен этот перец, сидящий перед ней, но он совсем ничего не рассказывает о себе и совсем ничего не спрашивает. Эх…

А вот слева сидит еще одна девушка, она лениво потягивает сок и читает книгу. Её волосы мешают мне разглядеть лицо. Почувствовав мой взгляд, она обернулась. Вскользь прошлась по мне и вернулась к чтению. Её лицо показалось мне знакомым. А потом я вспомнил, хотя это стоило немалых трудов. Ксения! Девушка, с которой я познакомился на остановке в тот вечер, когда встречался с Лидой. Интересно, узнала ли она меня? Вряд ли. Хотя, это же легко проверить! Недолго думая, я встал и подошел к ней.

– Здравствуйте, Ксюша! – поздоровался я. – Помните меня?

– Здравствуйте. Нет, если честно, – удивленно протянула она. – А мы знакомы?

– Я вас тоже не сразу узнал, – признался я. – Помните, чуть более месяца назад, вечером на остановке…

– Да да да! – улыбаясь, перебила она меня. – А я думаю, вроде бы видела вас раньше, а где именно, не помню. Садитесь, – сказала она, глазами показывая на стул.

Я сел. Ксения отложила книгу, а я подумал, что кроме бородатых анекдотов мне на ум ничего не приходит. Черт. Как там говорила Миа Уоллес в исполнении Умы Турман? Неловкое молчание. Неловкое. Молчание. Я на миг задумался, а потом представил, что знаю Ксюшу лет десять, улыбнулся и спросил:

– Как дела?

Мне на самом деле было интересно, как её дела.

***

Мы долго просидели в этой закусочной. Оказалось, что Ксюша живет недалеко от нее, и регулярно после института сюда захаживает. Да, что ни говори, а Питер все таки маленький город. Мы беседовали по большей части, рассказывая друг другу о себе.

Ксюша учится в институте культуры на последнем курсе. Она – среднего роста, кареглазая брюнетка с очень милым личиком. Мне как то сразу понравилось быть в ее обществе, она была ненавязчива, с интересом меня слушала, рассказывала аналогичные примеры из своей жизни, давала очень дельные советы. Я не чувствовал в ней притворства, фальши, а только тепло и искренность.

А потом я вызвался её проводить, и она согласилась.

Я наслаждался ситуацией: чертовски упоительно идти с красивой интересной девушкой, наслаждаясь мягким декабрьским снегом. После хорошей тренировки получившие нагрузку мышцы приятно ноют, а в голове уже не сладкие мечты, а реальные планы того, как я наберу «мяса», и можно на рукопашку. Но это в будущем, а сейчас все внимание Ксюше.

Возле ее подъезда мы остановились, и я закурил сигарету. Ксения не курила.

– Спасибо за приятный вечер, Сережа, – сказала Ксения. – Мне пора.

– Мне тоже было очень приятно, Ксюша. Мы еще увидимся?

– Почему бы и нет? Мой телефон ты знаешь, звони…, – она запнулась, схватила меня за локоть и затащила меня в подъезд.

– Что такое? – удивился я, и тут же получил ответ на свой вопрос.

Мне в колено ударил снежок – плотный, тяжелый и твердый. Следом за ним влетело еще два. Что за черт? Сделал шаг на выход, но Ксюша остановила меня.

– Сережа, не надо. Это Захар.

– Парень твой?

– Нет… Да… Бывший. Мы год как расстались, но все не успокоится.

– А давай я поговорю с ним?

– Что ты! – испугалась Ксюша. – Он сумасшедший, и один не ходит никогда…

Не успела она договорить, как Захара я увидел воочию. Копия Кости Панченко: невысокий, худощавый. Щеки впалые, глаза близко посажены. Рядом два таких же

– Я тебе говорил, шалава, чтобы ты ни с кем не гуляла? – зарычал он.

Ну, пора включать все, чему я научился за последнее время.

– Молодой человек, ведите себя прилично, – как можно спокойнее и увереннее сказал я. – Не на базаре находитесь.

Вежливость, уверенность и спокойствие – ключевые моменты в конфликтных ситуациях. Жаль, но на Захара мои ключевые моменты абсолютно не подействовали. Он удивленно вылупился на меня, сплюнул и спросил у Ксении:

– Чё за мудень? И почему он все еще тут?

– Захар, прошу тебя, уйди…, – начала Ксюша, но я её перебил.

– Слушай, Захар или как там тебя. Мне пофиг кто ты и что ты, но если эта девушка тебе не безразлична, сделай то, что она просит.

Умом я понимал, что страх и стресс – плохие помощники, но организм не желал прислушиваться к разуму: сердце забилось быстрее, голос подсел, руки мелко затряслись. Да уж. Самоконтроль ни к черту. Что же, теперь важно не выдать эмоции. Я подумал, что хорошо бы избежать драки, ведь одному против троих мне не справиться, да и навыков нет абсолютно. Как же это не кстати.

– А че ты за ее спину прячешься, а? – возмутился Захар. – Ты, бля, овца, а ну, пойдем побазарим!

Он схватил меня за шиворот и потащил на улицу. Горло пересохло. Сердце выскакивало из груди, как у перепуганного кролика. Появилась мысль о том, что бить будут по любому. А раз исход один, то теперь главное не опозориться в Ксюшиных глазах и повести себя как мужчина.

И снова, как тогда у кинотеатра, рука автоматически сжалась в кулак, рука метнулась вверх, а костяшки состыковались с захаровским подбородком. Его голова мотнулась назад, а изо рта полилась кровь. Кажется он откусил кончик языка. Он взвыл, помотал головой, сплюнул сгусток крови, а его товарищи стали приближаться ко мне со спины.

Мне повезло. Ксюха завопила погромче любой автомобильной сирены. Стали открываться окна, и Захар с корешами, пообещав, что «мы есё встйетимся», ретировался. В общем то, я легко отделался.

– Что, Ксюша, опять Захар? – высунувшись из окна, спросила какая то старушка.

– Он самый, – вздохнула Ксюша. – Не угомонится никак.

– А что, часто такое? – поинтересовался я.

Мною двигало не только любопытство, но и капельки зарождавшейся ревности. Часто ли её провожают парни, интересовало меня, а не то, как часто Захар устраивает подобные сцены.

– Редко, но метко, – ответила Ксюха.

На том спасибо. Попрощались в подъезде, я попытался её поцеловать, но она увернулась, сама чмокнула в щеку и исчезла в лифте.

Еще один кирпич? Пожалуй. И как довесок к нему – твердое желание заняться рукопашной борьбой. Или самбо. Или боксом. Неважно. Ведь в следующий раз может так не повезти.

Кирпич тринадцатый

До Нового года оставалось меньше месяца. Настроение у всех предпраздничное, все бегают, суетятся. Такое ощущение, что в декабре у всех включаются внутренние резервы, работа кипит, отношения доброжелательные. Все хотят решить накопившиеся задачи, раздать долги, словом, успеть сделать все, на что не хватало времени в течение года.

У меня полная душевная гармония, этакое перманентное состояние счастья. Я добился практически всех целей, что ставил перед собой в начале октября.

После работы позвонил Лёхе.

– Здорово, студент! – заорал он в трубку. – Обмываем права?

– А то! В девять в «Кирпичах», устроит? – спросил я. – Я не один приду, с девушкой.

– Ого! Смотрины что ли? – заржал он. – Приводи, оценим. До связи!

– До связи! – сказал я и отключился.

В автошколе в своей группе я, наверное, был одним из самых старших. Группа состояла в основном из студентов, немного разбавленных парой тройкой дам за тридцать и мною. Это наложило свой отпечаток на все занятия. Студенты халтурили, подкалывали преподавателя и клеились к взрослым дамам. Вместе с тем, схватывали они все на лету и не гнушались помочь или что то объяснить «старикам». Нередко мы после курсов шли в близлежащий бар, чтобы пропустить по паре кружек темного.

В такой атмосфере обучение пролетело быстро, а экзамены я сдал с первого раза.

Так что в плане на этот год напротив пункта «Водительские права» я поставил галочку. Еще одна цель достигнута.

Курсы ораторского искусства и риторики оказались не фикцией. Я научился не только доходчиво излагать свои мысли, но и грамотно управлять интонацией, расставляя акценты именно там, где надо. Дикцию мне поставили. Не Левитан, но прогресс очевиден.

В строительстве тела добился определенных результатов. Прибавил пару килограммов, спокойно тягаю железки, которые были неподъемны для меня в первое занятие.

Сдружился с Иваном. Он приехал из какой то деревни под Саратовом, учился в институте, к сожалению не доучился. Парень он открытый и прямолинейный, и настолько ненавязчивый в общении, что мне сразу же захотелось с ним сдружиться.

Потом мы не раз вместе пили пиво: я, Лёха и Иван. Они быстро нашли общую тему для разговора – оба качались под руководством дяди Миши.

В общем, жизнь оказалась приятной штукой, я забыл ощущение депрессии и апатии, домой приходил уставший, но очень довольный собой. Тем более, в мой график вмешалась Ксения, с которой было просто приятно проводить время. Мы виделись каждый день, после моих курсов или тренировок. Потом я провожал ее домой, где мы еще с час болтали в подъезде, но за все это время она так ни разу и не дала себя поцеловать. Положительной стороной было то, что и Захара я больше не встречал.

***

После обеда я внимательно изучил бумаги текущего проекта и понял, что чего то не хватает.

– Константин, можно вас на минутку? – обратился я к Панченко.

Костя резко отодвинулся от стола, встал и подошел ко мне. Челюсти пытаются пережевать жвачку, руки в карманах, развязная поза, в общем – воплощенное презрение.

– Чё?

– Вы подготовили маркетинговое исследование?

– А ты чё, придраться решил? Ну, подготовил. Лиде уже сдал.

– Так. Скажите мне, кто ведет этот проект?

– Ну, допустим, ты.

– Не допустим, а так и есть. Сейчас же принесите мне отчет.

Лида, внимательно нас слушавшая, встряла в разговор:

– Резвей, чего ты к словам цепляешься? Он сдал мне отчет, но я его не могу найти.

– Так в чем проблема, Константин? У вас же осталась электронная копия? Распечатайте еще раз и принесите мне.

– Ладно, – ответил Костя и вернулся за свой компьютер.

Прошло пятнадцать минут, а Костя, казалось, совсем забыл о моей просьбе. Конечно, я мог добиться своего гораздо более простым путем, например, пригрозив Косте тем, что пожалуюсь шефу. Но это была бы локальная победа. Да, возможно я даже добился бы увольнения Панченко. Но авторитета бы этим себе не прибавил.

– Константин! Будьте добры, поторопитесь!

– Ща, чё ты распереживался, – сказал Костя. – Усё будет!

Кравцов, Бородаенко и Гараян тихо хихикали. Ну, черт, ты, Костя, сам напросился.

– Иди сюда, Панченко, – вертя в руках ручку и разглядывая её, тихо попросил я.

Немного подумав над моим предложением, Костя подошел.

– Костя, даю тебе минуту на то, чтобы ты выплюнул жвачку, вытащил руки из карманов, распечатал отчет и сдал его мне. Уложишься?

Именно этого Костя и ждал. Он давно хотел довести меня и выяснить отношения. Именно поэтому он как то особенно радостно завопил:

– Да пошел ты на хуй, чмошник!

Думал ли Костя, что я тоже этого жду? Вряд ли. Наверное поэтому он удивился, когда я спокойно встал, обошел стол, ухмыльнулся ему в лицо и за галстук потащил его на выход. Он отбрыкивался, а за нами возбужденно галдя, шли остальные. Я вывел его на лестницу, пихнул под зад и спустился вслед за ним.

Мы прошли мимо удивленного вахтера Жорика и вышли на улицу. Мороз ударил по щекам, но прилившая кровь горячила сердце. Впервые в жизни мне захотелось подраться. Нас окружили набежавшие сотрудники. Я снял пиджак и кинул Гараяну. Костя поступил так же, только в роли его оруженосца выступил Бородаенко.

Мы стали кружиться друг вокруг друга.

– Ну давай, чмо, давай, попробуй, – подзадоривал себя Костя. – Иди, сосни у меня, лошок.

– Ты мне сейчас за все ответишь, крысеныш, – не отставал я, стараясь сохранять спокойствие.

Но вмешалась Лида.

– Да разнимите вы их! – закричала она.

Мужики, как будто очнувшись от гипнотизирующего танца, разом кинулись нас разнимать. Жорик с Бородаенко скрутили Костю и повели из распавшегося круга. Костя вырывался и выплевывал проклятия в мой адрес: «Отпустите меня! Я его порву щаз!».

Я стряхнул насевшего Кравцова, взял у Гараяна пиджак и спокойно пошел к офису. Ну что же, не сегодня, так в другой раз. Шел и улыбался про себя, так как за спиной слышал уже обросшую фантастическими подробностями байку о том, как я раскидал толпу скинхедов, отделавшись ушибленным носом. Приятно, черт возьми!

***

Вечером, как и договаривались, я с Ксенией пришел в «Кирпичи». Мы заняли столик в дальнем углу, заказали графин водки, вино для Ксюши и море закуски. Еще через минут пять подъехали Лёха с Иваном. Они были в своём репертуаре – привлекая внимание и скалясь, подошли к нам и плюхнулись на стулья.

– Привет! – сказал Иван.

– Здорова, Серёга! – гаркнул Лёха. – Здравствуйте, милая девушка…

– Ксюша, знакомься, это мои друзья – Алексей и Иван, – вспохватился я.

Они пожали друг другу руки. Лёха подмигнул мне и тайком показал большой палец. Понравилась, значит. Да и Бог с ним, гораздо важнее то, что Ксюша нравится мне, а Лёхино мнение мне хоть и дорого, но никак не в этом вопросе.

Иван разлил водку, налил вина Ксюше и провозгласил тост:

– Ребята, я всех вас знаю совсем недавно, но, поверьте мне, у меня нюх на хороших людей. Сергей, ты не просто хороший человек, ты очень добрый человек, а в наше время такие на вес золота! Давайте выпьем за Сергея, за его водительские права и за его чудесную девушку Ксению!

Ксюша потупила глаза, а мне на душе стало настолько приятно, что счастливее меня в этом баре никого не было. Как же все таки это упоительно: лучшие друзья, любимая девушка, отличный стол и теплая теплая атмосфера. Хорошо! Мы чокнулись и выпили. Лёха крякнул и закусил маринованным огурчиком.

– Ну, как говорится, – сказал он, – между первой и второй наливай еще одну!

Иван тут же разлил по новой.

– Слушай, Серега, – обратился ко мне Лёха. – Давно хотел спросить, да забывал постоянно. Наверное, и Ксюше с Иваном будет интересно. Откуда у тебя фамилия такая – Резвей?

– А очень просто. Предки Резвыми были, ровно до тех пор, пока мой дед не получил паспорт. Открывает он его, а там – Резвей. Что интересно, его брат так и остался Резвым.

– О! – воскликнул Лёха. – У меня тост созрел!..

И мы выпили за Лёхин тост. А потом еще. И еще. Следом мы заказали два графина, а Ксения, ратовавшая за трезвый образ жизни, поддалась Лёхиным уговорам и перешла с вина на водку. Под хорошую закуску и веселые дружеские задушевные разговоры, ледяная водочка шла легко и благостно. Тем удивительнее было, что никто не упился до состояния риз.

Ксюша все больше слушала, но если открывала рот, то в тему и по делу, чем заслужила Лёхино уважение, о чем он ей так прямо и заявил.

Вечер близился к завершению, когда Леха сделал неожиданное предложение:

– Ребята! Есть идея устроить нашему новоиспеченному водиле еще один экзамен на вождение! Спонсором экзамена будет моя скромная персона, которая предоставит для испытаний свои колеса.

– Леха, ты в своем уме? – удивился я. – Я с тобой за разбитый Туарег не расплачусь!

– Ты опять за своё? – грозно поинтересовался Лёха.

Я умолк. Действительно, что это я? Мне выдали права, официально, без взяток, значит ездить я умею.

– Поехали! – с энтузиазмом сказал я.

И мы поехали. Лёха показал, как управлять автоматической коробкой передач, посадил меня за руль, сам сел рядом. Сзади сели Ксения с Иваном.

Завел машину, тронулся и, постепенно набирая скорость, помчался по полупустым улицам Питера. Никогда не думал, как это восхитительно, мчаться со скоростью ветра по ночному городу, слушая подначки друзей и тревожные просьбы любимой девушки ехать помедленнее.

За окном проносились светящиеся вывески, а я думал о том, что друзья, без тени сомнения вверили мне, только получившему первые в своей жизни водительские права, свои жизни, а Лёха доверил свой не самый дешевый джип. И никто даже не пристегнулся! Глупо, конечно, но я был на пике своего счастья.

Вволю накатавшись, повезли Ксюшу домой. Чтобы не будить её домашних, остановились чуть поодаль, и я пошел проводить её до подъезда. Иван с Лёхой тактично остались в машине.

Мы подходили к подъезду, когда от стены отделились три тени и резко направились к нам. Я только успел отпихнуть Ксюшу за спину, как на меня посыпались удары – мелкие, злые, чувствительные. «Не вставать, лежать», – мелькнули в голове Лехины слова. В таких ситуациях, говорил он, при превосходящих силах противника надо прикрыть все жизненно важные органы и ни в коем случае не делать попыток встать.

Ксюша в голос заорала, а я чувствовал как меня бьют по голове, ногам, рукам, спине – везде, куда можно достать. Удары прекратились так же неожиданно, как и начались. Я пришел в себя, огляделся и увидел валяющихся и корчившихся от боли Захара и его товарищей. Иван успокаивал Ксюшу, а Лёха протягивал мне руку. Я встал.

– Повезло тебе, что не один был, – сухо заметил Лёха. – За что они тебя так?

– Это её бывший, – кивнул я в сторону Ксюши. – Всё не успокоится.

– Кто именно?

– Вон тот, – показал я на Захара.

Лёха подошел к нему, перевернул носком ботинка на спину, схватил за куртку и резко поднял. Захар выплюнул выбитый окровавленный зуб. Его товарищи расползались в темноту.

– Как тебя зовут? – спросил Лёха.

– Захар, – ответил тот, шатаясь.

– Значит так, Захар. Погоняло Верняк тебе о чем то говорит?

– Слышал, – уважительно отозвался Захар.

– Вот он, – Леха показал на меня, – его друг. Так что, если не хочешь проблем, забудь сюда дорогу, забудь эту девушку и забудь этот разговор. Уяснил?

Захар кивнул.

– Свободен, – сказал Лёха.

Захар, сопровождаемый нашими взглядами, исчез в темноте. А мы проводили Ксюшу до квартиры, попрощались и поехали по домам. Лёха предложил отвезти меня в больницу, но я чувствовал себя сносно, видимо удары смягчила моя дубленка.

Уже дома я задумался – как так то? Двадцать семь лет обходился без драк, а тут за последнее время уже четыре: фиктивная с Щербатым, прерванная соседями с Захаром, несостоявшаяся с Панченко и вот сегодня. Три победы и одна ничья – неплохой результат для новичка. Возможно, в будущем я приду к тому, что лучше избежать драки, чем победить в ней. Но пока – мне это необходимо.

Я укоризненно покачал головой и пошел спать.

Кирпичи тяжелы

Ближе к Новому году я начал посещать тренировки по рукопашному бою, чередуя их с посещениями тренажерного зала.

На рукопашке мой тренер – коренастый кореец Виталий Цхай – сначала поставил мне удар. «Всем телом двигаешься, Сергей, всем», – говорил он. Разминка в бешеном темпе, отжимания на кулаках, доведение до автоматизма «двоечек» и «троечек»…

Левой, правой – бэм, бэм! Левой, левой, правой! Апперкот! Левым коленом, уход, правой! Я представлял Костю Панченко и озверело молотил грушу, так, что Цхай одобрительно кивал.

В общем, на тренировках я выплескивал колоссальный объем нерастраченной в офисе энергии, а тренировался я как проклятый. После занятий я умиротворенный возвращался домой или встречался с Ксюшей.

Поняв, что качаться и ходить на рукопашку буду не один месяц, я уплотнил график и записался на курсы английского.

Источник: http://www.agoge.ru/2008/04/16/kirpichi/